| Sanni | Дата: Суббота, 27.08.2011, 18:35 | Сообщение # 1 |
 зеленая бжёлка
Группа: Администраторы
Сообщений: 382
Статус: Offline
|
Маленькие зарисовки
(Кроки)
Это не эссе. Это попытка рассказать, что происходит, когда читаешь Д.Огма.
Любимое стихотворение. Оно настолько объемно, что иногда кажется – можно до него дотронуться. Оно настолько глубоко, что в нем можно затеряться, но не испугаться, а долго ходить, вглядываясь, вчувствываясь, соприкасаясь. В нем ты. И нет тебя. Есть мир. И ты в нем. А иногда оно вдруг взовьется спиралью, и уже не разобрать – где кто. Это стихотворение похоже не просто на кристалл. Но каждая грань этого кристалла, каждая строчка образует свою собственную маленькую Вселенную, по которой можно бродить бесконечно, разглядывая все новые открывающиеся грани, любуясь, восхищаясь, страдая и сопереживая. А можно любоваться чуть издали всей мощью архитектуры. Тогда открывается другое – тогда ты видишь то, как это происходит. Как струятся-движутся потоки, как переливаются и то возникают, то исчезают, образуя из блестящих ровных граней то зеркальный коридор, то глубокую, темную, без отражения впадину, то, словно не к месту, щедрую звездную россыпь разноцветных искр. Это – бледная попытка словами отразить все это великолепие, всю эту градацию от звенящего, ревущего фортиссимо до звуков, совершенно едва уловимых, словно вздох, словно песня вдали…
***
Скрипит заснеженная даль
Как красиво, чисто, светло! Как просторно и легко. Невольно разворачиваются плечи, мы вдыхаем эту чистоту, мы проникаемся ею, и хочется кричать от счастья, от этой звонкой легкости, что вокруг тебя, в тебе, всюду…
И вдруг, как молоток вбивает гвоздь в мягкую плоть древесины:
Под кожей драных башмаков
И сразу холодно. Зима. И зябко кутаешься, и дрожь по телу. И вечереет. Ни огонька.
И вечный тянется январь
И нет ему конца. И нет весны, нет чуда распускающихся листьев и цветов, нет песни жаворонка и легкого, теплого прикосновения ветерка. И холодная красота заснеженной дали уже не радует. Как не радует бесконечный путь, не приносящий ничего, кроме усталости.
По душам хлиплых чудаков.
Люди. Вдруг разрывается пелена одиночества. В этом мире есть люди.
И сразу оживает боль воспоминаний, замерзших вроде бы в этом безлюдье и тишине:
Снежит порошей мелкой страх
Люди. О, нет… От них, от боли, приносимой ими мы и ушли в эту студеную даль! Подальше, прочь от них! Уж лучше в степь, в мороз, в бесконечность…
И колет влажные глаза.
И понимаешь - чуждо нам это холодное чудесье. Несовместимость. Мы слишком теплые, слишком живые для этого холодного великолепия. В себе несем тепло. И горечь. И боль. Не убежать. Лишь остается талый след, дорожка от шагов за спиной. И вторя ей, - дорожка от слез.
Уже застыла на устах
Последней горечи слеза.
И начинает застывать, теряя капельки тепла, уже нет сил, и не согреть весь этот застывший мир. И можно только идти. Наперекор всему. Зная. Понимая. И все равно – идти. Теряя и приобретая.
Упала искоркою в снег
Клубком хрустальным мысли нить,
И постепенно под мерный, однообразный звук шагов забываются, уходят и горечь и тоска. И холод словно отступает. Ты забываешь про стужу, словно перестаешь её ощущать. И прошлое постепенно отступает куда-то в тяжелую влажную муть где-то там, далеко-далеко за спиной, в далеком прошлом, лишь темным краешком на горизонте напоминающем о себе, да и то – если обернуться. А тут постепенно мир вокруг тебя становится светлей. И чистые, уже без тени горечи, обид, страданий, мысли вдруг возникают, видя, что вокруг. Вот вспыхнул, словно бриллиантовая крошка, снег. А вот закатное солнце зарумянило, застыдило девственно чистые пологие холмы. Вот веточка сосны застыла вся во льду. Но жизнь в ней не умерла! Живет сосна, наперекор стихии. А вот затейливый узор от лапок птицы на снегу… Вот вспыхнула на тропинке искра!
Ступай с оглядкой человек
Чтобы её не раздавить!
И видишь под ногами не просто снег – а тысячи снежинок, хрупких, нежных. Неповторимых. Прекрасных. Летевших некогда во мгле. Застывших волшебным тонким кружевом. Впитавших солнце и свет, холод и мглу. Ставших тем, что они есть и обретших покой. Покой… Покой? Какой покой???!
Застыло, замерло, зашлось;
Торосами окаменевший вой.
Вдруг, как тяжелая свинцовая волна – боль в сердце. Напоминание. Оно словно отбрасывает тебя обратно в прошлое. Ты стоишь возле реки, чьи свинцово-суровые воды стремительно несутся туда, откуда ты ушел. Воспоминанья. Как вы остры, как тяжелы! Вы словно разрываете, режете душу на части… и снова, как вначале пути ты забываешь, где стоишь, уносясь мыслями с мчащимся потоком.
Но постепенно отступает.
Прозрачно, тихо и светло
По-над тяжелою водой.
Уже издали. Уже не так. Как вода через лед. Как луч солнца через воду. Ты отпускаешь свои мысли и просто стоишь, склонившись к ставшей близкой реке. И так же тихо и светло становится где-то в душе. И уже нет того горячечного блеска, закушенной губы и горьких слез. Ты просто вспоминаешь…
В холодном воздухе горит
Перо вспорхнувших было птиц;
Но ведь горело! Летало! Светило! Пыталось согреть! И что?
Ах, как нам просто обмануть
Себя и глупеньких девиц!
О да… ведь мы тогда такие великие, мы можем разрушать! Сжигать. Уничтожать. Мы – властелины, мы – титаны! Способные убить все живое и трепетное, все чистое и прекрасное, утопляя его в собственных нечистотах. Ведь это все – не наше… И путаются мысли. Где мы? Где я? Как это произошло? Как оно вообще – могло произойти в своей чудовищной бесчеловечности? Где, чем перецепилось это… и мое? Ведь это и я! Но почему???!!...
О, как нам просто отрыгнуть
Пошлятину прокисших щей
На испещренный мукой лист,
На строчки крови не своей!
И понимаешь – сам дурак. Кому дарил? Пред кем раскрыл? Чего хотел? Что ожидал?..
И гонит, гонит мгновенно вогнавшее в жар понимание в стужу, туда, где холод, одиночество и чистота выдувают весь этот жар, в который бросает лишь миг воспоминанья. И восстанавливает силы. И снова можно жить. И пусть:
Скрипит заснеженная даль,
Звенят бубенцы башмаков,
Вновь раздает рогатый царь
Поэтам шапки дураков…
Ведь все-таки – поэтам…
|
| |
| |
