Дмитрий Огма
Магедон
рассказ
−А чего это, Глафира Ивановна, Куприянов-то, посидел и вышел? Все за стол, а он со двора?
− Так не пьет же он! И соблазняться не хочет.
− Совсем?
− Раньше выпивал, крепко! А теперь совсем бросил!
− Такое переживешь – и ты бросишь! − смех разбирал всю компанию.
− А что случилось-то с ним?
− Армагеддон, − давясь от смеха, сказал кто-то. − Армагеддон с ним случился!
Лето выдалось жаркое, дождей ждали, а они не пришли. Побусел луг, второй раз косить и не стали – толку-то что? Трава низкая, сухая, то там, то здесь подвявшие, желтые проплешины. Решили осени дождаться, а там уж и подкосить малость, чего в первый заход не взяли. Осины поникли, листочки, будто пришпаренные, болтались на ветру сопревшими портяночками. Калина раньше времени стала желтеть, кое-где уже и подернулась красным и любопытные вороны все чаще наведывались к гроздям, ожидая вскорости урожая. Все что не полили вовремя, до чего не дошли ни руки, ни шланги, усохло, погибло на корню, вместе с цветом и завязью. Хлеб, однако, уродился, низкорослый, не шибко богатый, он взял свое в начале, налил колос, а теперь добирал понемногу от ночных туманов, тяжелил лохматые верхушки.
Не было дождя, а теперь его и не надо бы, убирать уж скоро яровые, как бы не повалил, не попортил гнилью!
− Уж сколько вам говорить-то надо! Чего дожидаетесь? Дождей? − погнала бабка на крышу обоих Куприяновых, и старшего и младшего.
Шифер с покатой крыши, два листа, сорвало уж с месяц назад. Не досуг все было поправить, да и желания лезть на крышу в единственный "законный" выходной тоже особого желания не было, вообще никакого не было, если честно. Месяц канючила бабка, и как-то, под вечер уже, добилась-таки своего! Отставили Куприяновы початый "законный пузырь" в сторону, собрались: молотки, фуфайки, гвозди, и полезли на крышу. Крыша покатая, острая, прибили они один лист шифера, тот, что к коньку поближе, подспустились второй приладить. Старший одной рукой за конек цепляется, другой за фуфайку младшего придерживает… нет, не удержал. Соскользнула рука с конька, полетели оба старателя вниз! Не повезло, короче, дважды – и рука сорвалась, и упасть им пришлось не на прилаженный с той стороны дома сарай, а на эту сторону, на огуречные грядки.
− Закуси вот теперь, − процедил младший, поднимаясь с огуречной грядки, стряхивая размозженные огурцы.
Неловко упали они, конечно. Младший, так просто скатился, а старший на спине по всей крыше проехался, на спину же и упал, дыханье сперло, ответить не может ничего…
Ничего, оклемались, отряхнулись, ребра пощупали − вроде целы! Старший, пока на спине-то ехал, гвоздями ему весь верх с фуфайки сорвало, так и остался кусок ярко-зеленой материи висеть на крыше.
− Чего она зеленая-то такая? − недоумел Куприянов младший, сравнивая кусок на крыше с останками фуфайки старшего.
− Так это ж обратная сторона,− пояснил, вновь обретя дар речи старший,− запачкаться не успела! Когда новая была (фуфайка), как раз зеленый цвет-то был, щас вот вспомнил!
Так и осталась висеть зеленым стягом поражения на крыше часть фуфайки, пушась на ветру клоками ваты, а Куприяновы поплелись в дом, залечивать трудовые раны!
Опорожнили они "законную", бабка им, с испугу, еще одну выкатила и убралась подале, от греха и праведного гнева пострадавших.
Кончился день, бутылка кончилась, разбрелись Куприяновы кто куда пришлось, кто где приткнулся там и захрапел, некому их было по кроватям растаскивать, кому охота под горячую руку гостинцев приобресть?
− Нормально все обошлось, короче, и ладно! Шкура цела, кости целы, а фуфаек этих, на свой век наберем еще! − подвел итог старший.
Но не обошлось, видать, не кончилось еще лихо…
Под утро уже, заря уже занималась, солнце еще не вылезло ни самым маленьким своим краешком не показалось, а горизонт уже светел и утренний сумрак теснит упрямо ночную темень на запад, за березняк, за непоспевшие покосы. Куприянова младшего, за ночь уже успевшего упасть с лавки, разбудил неимоверный грохот, откуда-то сверху, не разобрать с похмельных просонок. Придя немного в себя, обнаружив рядом очумелые, испуганные глаза Куприянова старшего, − Значит не кажется! − решил Куприянов младший. Еще чуть погодя, еще придя в себя немного, прислушавшись к грохоту,− Град! − решил Куприянов младший.
−Подлатали крышу! − съязвил он, обращаясь к старшему, и полез поглядеть, что там за окном за напасть такая деится.
Грохот тем временем, кажется, стал еще громче, или слух прорезался у младшего яснее, от того, наверное, и случился с ним ступор, когда щурясь в просветленное утром окно он увидел мятые грядки, кабачки за ними, плетень, подпертый осиновым колом в прошлом годе…... и никакого града!
Медленно сполз Куприянов младший вниз, под стол и словно свое отражение в зеркале вновь увидел очумевшего Куприянова старшего.
− Допились! − прошептал тот, непослушными, посиневшими губами на бескровном лице.
Совсем хреново! − решил Куприянов младший. Он где-то слышал, что если горячка пьяная слуховыми галлюцинациями сопровождается, то это хуже, чем если просто чертей видишь. А если твой же глюк и товарищем твоим владеет одновременно…это уже массово и кранты!
Сколько так просидели друг против друга Куприяновы, словно в зеркале читая на лице соседа свои самые страшные мысли и догадки, неизвестно, время будто остановилось, все будто замерло вокруг и только ужасный грохот не смолкал ни на секунду, а, казалось только становился еще сильнее.
Куприянов младший хотел сказать что-то, но пересохший рот и потрескавшиеся губы только и смогли исторгнуть, что сдавленный хрип. Куприянов старший, напрягся было разобрать сказанное или переспросить, но тут и сам увидел в прощелке двери стоящую на коленях под образами бабку, и даже будто расслышал иступленные ее молитвы и стук отбивающего поклоны лба…
Тень надежды мелькнула на окровавленном зареве обречения, истекающего пунцовыми сгустками в сумеречную закатность времен: "Бабка-то не пьет!!! Стара, правда, но не до такой же степени, чтоб совместно спятить!"
Переглянувшись, отчаянно желая верить глазам, они, не сговариваясь, поползли к двери, осторожно, боясь спугнуть чудесное видение!
− Эй, эй! −шепотом позвал ее старший. − Че это деится-то? − спросил, когда бабка обернулась к нему бледным от ужаса лицом.
− Армагеддон, господи! −взвыла бабка.− Конец света пришел, дьяволы, за все ваши паскудства!
Легче стало дышать, сразу! Будто отпустило что-то обоих Куприяновых, расслабились, уселись, прислоняясь к стене, перевели воскресший дух!
− Нет там нихрена Магедона этого,− сообщил свою версию старший.− Там всадники должны быть страшные и дождь из серы, я у бабки в книжке читал!
− Ага, дождя вроде не было, − припомнил младший.
"А что тогда?!! " − прочитали они, переглянувшись, немой вопрос в глазах друг у друга.
Пегая коза, вяло жуя зеленую тряпку, равнодушно наблюдала сверху как оба Куприянова, согнувшись, приникая к земле, осторожно вылезают, из-под крыльца, дико оглядываясь по сторонам. Четыре ее козленка весело скакали по крыше, подпрыгивая, цокая маленькими звонкими копытцами, гоняя оторванные пушинки ваты…...
− Кой черт ее туда поперло! − приговаривала пропахшая корвалолом бабка, помогая налить в стакан Куприянову старшему, уставшему уже бороться с тремором и вялостью собственных рук.
− Фуфайка там,− сглотнув комок, пояснил младший,− она подумала, наверное, что трава!
− И как забралась-то,− продолжала удивляться бабка.
− По поленнице на сарай, оттуда на крышу, сволочь,− пояснил козлиный путь старший, опрокинув-таки стакан…
Самогон разлился по столу маслянистой, переливчатой лужицей…
− Магедон! −прошептал старший, увидев в причудливо разлившейся лужице оскалившуюся морду с рогами…
− Ага, − прохрипел младший и поперхнулся, собираясь сказать еще что-то…
D`Ogma©2005
Обсудить рассказ можно здесь
Источник: http://www.southstar.ru/ind.php?c=print&id=298 |
