Дмитрий Огма
О прозе конкурса Согласование времён 2010
Литературные конкурсы, да и конкурсы всякого иного рода
вообще, для меня вещь загадочная. Как и всякие соревнования вообще, как и
любая потребность кого-либо доказать что-либо, кому-либо. Если же
воспринимать, в данности, этот литературный конкурс как возможность
общения, как возможность получить не оценку, а обратную реакцию,
обратную связь, то все это действо обретает смысл, по крайней мере, для
меня.
Понятны и тревоги, и напряженное ожидание отважных
авторов, выставивших на конкурс свои произведения. Это всегда требует
некоторой доли отваги – попытка узнать иное мнение о твоем творении.
Естественно возникает и тот извечный вопрос: «А судьи-то кто?».
Я никогда не горел желанием и не стремился судить, участвовать в
разводке, распилке, расфасовке и раздаче, чего бы там ни было.
Спроси меня сейчас: почему так ― не знаю, не отвечу. Видно просто это не мое, как мне на сей момент представляется.
Но только, не так давно, я обратил более пристальное внимание на
некоторых из людей, кто активно заявляет, и к месту и походя, мол, «не
был, не участвовал, не состоял и т.п.», ну, известные штампы, и вроде
даже с гордостью это заявляют, вроде как в пику и в противопоставление. А
был ли ты тогда вообще, ―задался я вопросом, ―раз не было тебя нигде, и
нигде ты ни состоял, ни солежал, ни совалялся? Не участвовал, не
находил, не ошибался? И что тогда есть твое бытьё, и чем, собственно,
тогда гордиться? Потому как даже камень и тот, где-то, при чем-то
находится, при дороге, в пыли или канаве, в основании монумента, в
фундаменте храма, и т.п.
А тут как раз этот конкурс, и
предложение побыть и поучаствовать. Мне всегда, однако, был интересен
любой процесс изнутри. Интересен процесс формирования картин мира, сама
технология и психология, морфология и гомеостаз этих явлений. Что с нами
случилось, разве иссякла земля российская великими писателями, большими
личностями, талантливыми художниками? Куда все это делось в одночасье?
Вот было, было и вдруг пропало в один момент, лишь унылые призраки вдоль
библиотечных рядов с пыльными фолиантами, да пустые глазницы изваяний,
наполненных тревожной гулкостью. Что прервалось, какая взаимосвязь в той
цепи причин и следствий? Таланты есть, родит их земля, как и прежде, да
народу они теперь не нужны, людям не нужны, времени, торгашам, кому?
Либо нет их, иссякли колодцы, и народ озадаченно ждет, вынужденно
«хавая» то, что сейчас им выставляют на полки? Все эти вопросы мне были
важны и интересны, и я согласился, предполагая посмотреть воочию, как же
теперь проходит отбор, например.
«Нам не дано
предугадать, как слово наше отзовется…», да, не дано, но нужно к этому
стремиться, как мне представляется, раз уж мы взяли на себя тот труд, и
работаем со словом. Это один из критериев, с которыми я подходил к
анализу произведений конкурсантов. Потому всякий, как сейчас говорят,
«поток сознания», а прежде говорили: «словесный понос», кич и бессвязный
бред, оформленный под гротесковую игру психоделических обрывков
бессознания, я исключал сразу.
Это может быть, раз уж время
наше изменилось, раз уж мы, в массе своей так или иначе, решили
прогнуться под нахлынувшую с запада карнавальность вырождения. Почему
нет? Но это не литература вообще, и не художественная литература в
частности. Этому место там, в диких просторах интернета, в блогах,
таблоидах и дебилоидах. Это явление вообще не культуры и не культурного
порядка. Рыночное? Может быть. Раз нас пытаются-таки убедить, что есть
ажиотажный спрос на «шизу» и безумие. Только в культуре нет места рынку.
Наоборот - может быть, когда культура проникает на рынок, облагораживая
его неким образом, и т.п.
«Новое веяние, новый подход, новое
слово», это все, конечно, непременные атрибуты деятельности литератора,
литературного творчества. Литература это не монумент, с классическими,
застывшими формами утонувшего в своей грандиозности творца. Это творение
живаго начала, одухотворение, живое нечто, а значит и гибкое и
развивающееся. Но и не субстанция без роду, племени и корней, не
перекати-поле, бестолковая, сушеная погремушка.
Чувство
времени, чувство жизни и чувство меры, в поиске новых форм и способов
изложения, новых технологий, в хорошем смысле этого слова, вот еще один
из критериев которым я руководствовался. Естественно понимая все
трудности, с которыми сталкивается автор, писатель, человек - ищущий.
Естественно понимая, что никто из нас не без греха, а не ошибается лишь
только труп, который, впрочем, совершил уже свою последнюю ошибку - он
умер.
Вполне понятно, например, когда в погоне за яркостью и
достоверностью автор идет на компромисс и позволяет себе то или иное
«крепкое словцо». Но, и не понятно, и не оправдано, при том, поддаться
азарту настолько, чтоб утерять последние остатки равновесия, мерности и
адекватности, поддаться соблазну смакования красок реалистичности и
потерять связь с реальностью, уже не замечая в том изуверского уродства.
Что мы хотим запечатлеть, хочется спросить в этом случае, и с какой
целью? Увековечить извращение в его достоверной форме, передать его
чающему грядущему? На то она и художественная литература, а вы
художники, хочется сказать таким авторам, и владеете художественными
приемами, чтобы не опускаться до патологического реализма. Чтобы
передать вид дерьма, раз вы решаетесь это запечатлеть, вовсе не нужно
рисовать картину дерьмом. Такой подход не оправдан, при всей моей
страсти к реализму и достоверности, надеюсь, и вы со мной в этом
согласитесь.
Языковой базис, это вообще очень сложно.
Сложно выдержать меру и ритм, сложно не поддаться искусу моды, этой
извечной, всесильной, мертвородящей шлюхи. Сложно не поддастся
стремительному течению этого урывистого, лихорадочного, скользящего по
поверхностям сознания времени. Сложно не начать писать обрывками,
рецептурно, инструкции к применению, отчеты о событиях, руководства к
использованию и т.п. Этот извечный вопрос, о диалоге с читателем, о
форме его построения и сути, которой мы его хотим исполнить. Все это не
простые вопросы, и, на мой взгляд, нам нельзя нивелировать, унижать
читателя, заранее предполагая в нем зашоренного киберпанком кретина, не
воспринимающего более трех слов в предложении, и вообще, не
воспринимающего слов, не встречающихся в инструкции по применению
транквилизатора или игровой приставки. Бедность, изничтожение и унижение
языка, пусть это наши реалии, но это вовсе не предполагает, что и
писатель должен с этим согласится. Это еще один посыл - как критерий,
которым я руководствовался.
Всегда трудно понять, по
одному фрагменту, одному произведению, силу и наполненность автора, его
потенциал. Известно ведь, что бывают авторы-однодневки, вложившие в
произведение все, что было за душой и выгоревшие, погасшие после того
навсегда. Здесь я, откровенно говоря, так и не смог определиться, и
потому принял для себя позицию― воспринимать как есть, а там уж пусть
решает время, обстоятельства, читатель и сам автор, есть ли еще порох в
тех пороховницах, и стоит ли продолжать попытки сотворения.
Структурность, содержательность, профессионализм и направленность. Все
это, понятно, весьма сложные в определении моменты. Время великих идей и
утопически-прекрасных идеологий ушло, наверное, безвозвратно. Ни сами
идеи не выдержали проверку временем и реальностью, ни сам подход по
моделированию комплексной реальности, ограниченным в возможностях
производителем грез, себя не оправдал. Очевидно, что сейчас нужна и
новая литература и новый подход, и новые методы и технологии. Даже сами
эти требования еще только предстоит сформулировать и осознать.
Оглянитесь на то, что происходит вокруг, как мы медленно скатываемся в
мрачное средневековье. И не для кого уже это не новость, это стало
очевидным для всех. Нас ждут века мракобесия и варварской дикости, разве
не было уже так? Было ведь, и не однажды. Но потом наступит эпоха
возрождения, ―скажет кто-нибудь, ―Так уже было. Было. Но с современным
развитием технология я вовсе не уверен, что так будет и на этот раз.
Скорее уверен в обратном. Средневековым мракобесам даже и не снились, в
их самых сладких снах, современные технические и технологические
возможности управления массами. И о чем же мы пишем тогда, наблюдая всю
эту грандиозную картину вырождения из первых рядов? Восхищаемся
светопреставлением, шоу, игрою света и теней? Пытаемся запечатлеть самые
яркие кадры нашего падения в бездну? Мне уже иногда кажется, друзья,
что орудие современного писателя вовсе не перо, а, по крайней мере,
автомат. Настолько мы уже увязли в этой безпролазной безысходности, в
этом болоте, которое создано и не без нашего с вами участия, или
неучастия.
Человек все более овладевает природой, и своей
природой в том числе. И порой уже не ясно, что это такое на самом деле,
овладение или одержание. То, что мы делаем с собственной природой и с
окружающей природой, средой, это одно и тоже, по своей сути. Состояние
внешней среды это проекция, отражение состояния нашего внутреннего
содержания. Можно конечно искать чудом сохранившиеся картины прежнего
мира и умиляться им, натужно веря, что вот так они и схоронятся в своей
первозданности, до лучших времен, а потом дадут свои свежие всходы. Но
разве мы с вами похоронная команда, чтоб соглашаться с таким положением
дел? Разве это правильно смиренно ждать востребованности,
ангажированности, будто отставным генералам приглашения к свадебному
столу? Да и кто имеет право, собственно, кого-нибудь отправить в
отставку? Время, ―скажут некоторые. Времени нет! Его не существует. Его
мы создаем сами, творя события.
Вот, если вкратце, и особо
не растекаясь по тому древу той самой белкой, чем я руководствовался,
читая ваши произведения, дорогие коллеги, уважаемые авторы.
Произведения, попавшие мне в читку, а это был второй и третий этап
конкурса, были разными. Приятно было заметить, что и другие
представители судейства, на мой взгляд, серьезно и ответственно
постарались подойти к отбору произведений, это явно показал третий этап,
где я увидел все те работы, который и чаял там узреть. За исключением,
может быть, одного весьма спорного произведения, «Контакт», где наряду с
эмоциональной силой, присутствуют весьма грубые просчеты с компоновкой и
композицией. Ни одной стоящей особого внимания работы не было, что
называется, «зарублено», мне это было приятно отметить. Приятно было
увидеть и недюжий потенциал некоторых авторов, явный литературный талант
некоторых, хоть, откровенно нужно сказать, должного уровня мастерства
пока еще многим не хватает. Хоть, как известно, мастерство это дело
наживное. Но талант-то ведь не скроешь, он заразителен, как известно.
Его невозможно не заметить, можно не отметить, «затрамбовать», как это
часто делают в последнее время у нас в редакциях и прочих заведениях,
куда непонятным образом позанесло бездарную, озлобленную, завистливую,
бессовестную и безответственную нечисть с лохматыми лапами. Видно дух
одноразовости, рвачества и временьщичества сказывается и здесь.
Мне бы хотелось, чтобы эти искры таланта не угасли, хотелось бы, чтоб
развивались, хотелось бы видеть последующие произведения этих авторов,
их рост, вызревание, развитие, их путь на нелегком поприще литературы.
Хотелось бы, чтоб их произведения смогли пробиться к читателю, были
опубликованы.
Мне было приятно увидеть что, не смотря ни на
что, наша литература жива и развивается, развивается язык и техника,
потому как мастерство, приёмистость, ремесленничество, в хорошем смысле
этого слова, это весьма немаловажный аспект.
Многих, попавших в
третий тур, авторов я бы хотел увидеть в содружестве литераторов
«Последняя волна», как соответствующих духу этого объединения.
Хотелось бы отметить и хорошую организацию администрации конкурса, вдумчивое, с чувством отношение их к этому делу.
И всем участникам хотел бы сказать спасибо, за то, что они
находят в себе силы заниматься художественной литературой, в это очень
не простое для нашей культуры время.
D`Ogma©2010
Обсудить статью можно здесь
Источник: http://soglasovanie-vremen.ru/page.php?id=453 |
